Было неловко и тяжко
От отрезвляющих слов.
Вечер. Кофейник и чашка.
Только всего и делов.

Колкости, шутки, остроты -
Всё неуместно. Прости.
Только всего и заботы -
Как половчее уйти.

Но… это значит: страницу
Главную перечеркнуть.
То-то и страшно - как птицу,
Наше молчанье спугнуть.

То-то перо и томится,
Не прикасаясь к листу,
И молчаливая птица
Долго глядит в высоту.

Если сейчас распрощаться,
Если черту подвести,
После - нельзя возвращаться.
То-то и медлю. Прости.

Дай поквитаться с надеждой,
Глянуть в предательский лик,
Дай оттянуть неизбежный
Опустошающий миг.

Дай этим снимком пополнить
Памяти фотоальбом:
Вечер. Молчание комнат.
Прядь над склонившимся лбом.

В форточке - ветки качанье.
Сумрак прозрачно-лилов.
Чашка. Кофейник. Молчанье.
Только всего и делов…

Любовь Сирота

В разлуке

Перегорю, переборю
Недужный дух разлада,
Сама себя уговорю,
Что всё идёт как надо.

Вздохну – и просто заживу,
Не в дар и не в отместку.
И бегством впредь не назову
Обычную поездку.

И стыдно быть, пойму я вдруг,
С прекрасным миром в ссоре:
Горяч июнь, и ласков юг,
И благодушно море,

И кипарисов острия
Отточены, как перья,
И нет причины для нытья,
Для злобы и безверья.

Под мелодичные шлепки
Воды по парапету
Я впрямь поверю, что тоски
Уже в помине нету…

Любовь Сирота

Одиночество

Часы. Оконное стекло.
Распахнутая книга.
О одиночество, светло
Твоё ночное иго.

Всё можно: узы разорвать,
Забыть о них, к примеру,
А можно тщетно звать и звать
Друзей, теряя веру.

И в патетической мольбе
Безумствовать, терзаться,
Себя жалеть, самой себе
Покинутой казаться…

Но можно так: не ждать, не звать,
А свежестью ночною
Дышать замедленно – и знать,
Что все мои – со мною.

И, как пред чувствами ни слаб,
Но всё ж внушит рассудок,
Что одинокость – лишь этап,
Как ночь – лишь время суток.

И так гуляют сквозняки
В листве ночного сада,
Что ни пожатия руки,
Ни слов сейчас не надо.

Любовь Сирота