Первый последний звонок

Дни за днями пролетели,
Промелькнули, словно сны,
И не более недели
Остается у весны.

Значит, пройдена дорога
Под названьем «первый класс».
Вот и лето у порога –
Ждет к себе, торопит нас.

Лето нас зовет куда-то –
Прочь от дел и от забот...
Вот и кончился, ребята,
Первый наш учебный год.

Он и радостен, и труден
Был для каждого из нас.
Никогда не позабудем
Мы тебя, наш первый класс.

Мы сегодня расстаемся –
Но осеннею порой
Снова, снова в класс вернемся –
Но теперь уж во второй.

Прибежим, придем, приедем
В нашу школу – а пока
Вместе праздник наш отметим –
День последнего звонка.

Анкета

В двадцать три не пишут мемуары,
Только память роется в судьбе
И опять приводит в добрый, старый,
Незабытый мой Десятый «Б».

Это было в классе, на уроке.
Уходил последний школьный май.
За окошком, звонкий и высокий,
Будоражил звон пичужьих стай,

Зелень ослепляла новизною,
Голову кружила синева,
Юность в совокупности с весною
Заявляли дерзкие права.

Мы влюблялись, спорили с азартом,
Мы сливались с шумностью весны,
Нас с трудом приковывала к партам
Разве только близость выпускных.

Теоремы, формулы, фигуры,
Книги с их бесчисленностью строк…
Только вдруг – урок литературы,
Странный, не похожий на урок.

Вдруг привычность всю переинача,
Сушь урочных схем нарушив враз,
Новая, нелёгкая задача
В этот день обрушилась на нас.

Не было опроса в утро это,
Не было оценок в дневниках,
Но была престранная анкета
И ответы наши на листках.

Бушевали в нас сомнений вихри:
Как принять? Как шутку? Как игру?
Но спустя минуту, вдруг притихли
Двадцать семь склонившихся к перу.

Словно тайный лучик наши души
Высветил до самой глубины.
А вопросы были так насущны,
Так до неизбежности нужны!

И, на час забыв о звоне птичьем,
Даже о спасительном звонке,
Мы, трудясь с усердьем необычным,
Выводили строки на листке.

Мы писали не по принужденью,
Мы молчать и сами не могли,
Мы искали самовыраженья,
Мы в восторге были, что нашли!

Откровенья ради, правды ради
Радостно писал Десятый «Б»
О добре и зле, о лжи и правде,
О любви, о счастье, о себе.

Мы писали так, не по веленью,
За ответом следовал ответ.
Мы писали юность поколенья,
Мы писали собственный портрет.

То мрачнели, то светлели лица,
Мы кусали ручки, тёрли лбы…
Заполнялась новая страница
Общечеловеческой судьбы.

Любовь Сирота

Контрольные. Мрак за окном фиолетов,
Не хуже чернил. И на два варианта
Поделенный класс. И не знаешь ответов.
Ни мужества нету ещё, ни таланта.
Ни взрослой усмешки, ни опыта жизни.
Учебник достать - пристыдят и отнимут.
Бывал ли кто-либо в огромной отчизне,
Как маленький школьник, так грозно покинут?

Быть может, те годы сказались в особой
Тоске и ознобе? Не думаю, впрочем.
Ах, детства во все времена крутолобый
Вид - вылеплен строгостью и заморочен.
И я просыпаюсь во тьме полуночной
От смертной тоски и слепящего света
Тех ламп на шнурах, белизны их молочной,
И сердце сжимает оставленность эта.

И все неприятности взрослые наши:
Проверки и промахи, трепет невольный,
Любовная дрожь и свидание даже -
Всё это не стоит той детской контрольной.
Мы просто забыли. Но маленький школьник
За нас расплатился, покуда не вырос,
И в пальцах дрожал у него треугольник...
Сегодня бы, взрослый, он это не вынес.

Александр Кушнер