В ту ночь, когда Москву обшарил первый ливень,
Я, брошенный к столу предчувствием беды,
В дрожащей полутьме рукой дрожащей вывел:
"Дождь смоет все следы, дождь смоет все следы".

Четырежды падут все вехи и устои,
Исчезнут города, осыплются сады,
Но что бы ни стряслось, тревожиться не стоит,
Дождь смоет все следы, дождь смоет все следы.

Ведь время - тоже дождь, который вечно длится,
Который не щадит ни женщин, ни мужчин.
Он хлещет наугад по крышам и по лицам,
По инею волос и кружевам морщин.

И сколько б ты не жил, в какой бы не был силе,
И кто бы не склонял тебя на все лады,
И сколько б не вело следов к твоей могиле -
Дождь смоет все следы, дождь смоет все следы.

Так думал я, когда от грома задрожали
Промокшие дворы, и два моих птенца,
Которых мы с тобой так рано нарожали,
Устроили галдеж перед лицом отца.

И понял я в тот миг, от ливня изнывая,
Что детский этот крик, ворвавшийся сюда
И есть тот самый след, который несмываем,
Который негасим никем и никогда.

А дождь идет вовсю и помощи не просит,
Звенящую метлу зажав в своей горсти,
Он драит тротуар, как палубу матросик,
И мокрый тротуар, как палуба, блестит.

Вадим Егоров

Ребёнок у дверей всё просит свет включить,
Преследуют его младенческие страхи.
Пусть этот белый маг - вольфрамовая нить -
Избавит от существ, таящихся во мраке.

Вселенная его, как комната, темна,
Он что-то говорит, но смысла не уловишь:
Нет логики в словах - лишь мистика одна,
Тот самый сон ума, рождающий чудовищ.

И как я ни трудись, но их не разгляжу -
Тех, кто играет с ним в таинственные прятки.
Я в комнатную мглу бестрепетно вхожу,
Вселенная моя в логическом порядке.

Теперь труднее стать участником игры
И без улыбки внять мистическим рассказам -
Куда роднее нам разумные миры.
Фантазия жива - но ею правит разум.

Я лампу засвечу и выйду на балкон.
Ребёнок за спиной затихнет, успокоясь.
А я взгляну во тьму, где блещет Орион,
И предварит стихи его трёхзвёздный пояс.

И движутся миры, и полночь на часах,
И вечность притекла в моё тысячелетье,
И надо ли жалеть о детских чудесах,
Когда в моих садах созвездья, как соцветья!

И можно цепенеть, глядеть во мрак миров
И считывать стихи - мистически, бессонно.
У них названья нет. Над ними вместо слов
Пылают три звезды, как пояс Ориона.

Колыбельная

Звёзды крупные отлиты
            из зелёного металла.
Густо выкрашено синим
            дно щемящей вышины.
Сладко спят мои девчата,
            спят невинно и устало.
Что вам снится? -угадать бы,
            заглянуть бы в ваши сны...
Нет мне радостней заботы -
            вас знакомить с чудесами.
Сладко сбросить четверть века,
            взрослых знаний горький вес –
И опять на всё на свете
            глянуть детскими глазами,
Чтобы заново влюбиться
            в этот вечный мир чудес.
Этот мир неувядаем –
            всё в нем древне, всё в нём юно.
Ах, как много, как же много
            я поведать вам должна!
В мире есть моря большие -
            царство буйного Нептуна,
Золотая сетка солнца
            на песчаной глуби дна.
Есть косматый сумрак леса,
            там скрипуче стонут сосны,
По стволам
            смолы тягучей капли сонные текут.
А в лугах - цветы и травы
            по утрам свежи и росны,
И шмелиных струн басовых
            деловит весёлый гуд.
Я для вас открою дали,
            научу смотреть и слушать,
Разукрашу ваши дали,
            истолкую ваши сны.
Лишь бы радость светлых сказок
            не посмел никто разрушить,
Лишь бы добрым было небо,
            лишь бы не было войны...
Ночь повёртывает небо,
            звёзды ласково лучатся,
Спят девчонки, разметавшись,
            разрумянившись во сне.
Ждёт ли их на свете счастье -
            разве мне дано ручаться?
Но кому же,
            но кому же,
                        но кому же, как не мне?

Любовь Сирота