Поэт и дева

О, кто вы, с такой экзотической внешностью,
чей взгляд холоднее пурги,
кого бы хотел я погладить конечностью
по линиям стройной ноги?

А вы бы звучали прекрасною музыкой
Чайковского иль Дебюсси,
а после б мы ехали улицей узкою
ко мне или к вам на такси.

А я бы читал вам сонеты возвышенно,
мечтательный, умный, простой,
и глаз ваших бусинки, клюквочки, вишенки
вскипали бы влагой густой.

Но дева, прервав излияния эти,
спросила, разъемля уста:
– А есть у мужчины, а есть у поэта
долларов хотя бы полста?

Поэт опустил свою голову долу,
тая мировую печаль.
– А можете так полюбить, не за доллар?..
Но хохот в ответ прозвучал.

– Без денег ко мне подходить и не смейте! –
вскипела мадам, не шутя.
И плакал поэт на какой-то скамейке,
сморкаясь в кашне, как дитя.

Евгений Тищенко

Каюсь!

Читал бы я лучше Мольера, Шекспира,
Работал бы лучше на шпалоукладке,
Чтоб не искажалась гармония мира
И жизнь продолжалась в обычном порядке.

Куда я полез со свиным своим рылом?

На что посягнул, святотатец бесстыжий?
Сидел бы, веревку намыливал мылом,
А нет - так трубу починял бы на крыше.

Да мало ли дел есть хороших и разных:
Баклуши там бить, попадать в передряги.
Но не приближай своих рук несуразных
На пушечный выстрел к перу и бумаге!!!

Графоман

Не видать конца и края,
Нет на Ада, нет ни Рая,
Не по силам разорвать порочный круг.
Не ясны души законы,
Ни молитвы, ни иконы
Не спасают от назойливости рук.

В хороводе мыслей тесно.
И откуда, неизвестно,
Извержения подобной лабуды?
Пальцы жадно топчут клаву,
Хорошо, что на халяву
Публикуются подобные труды.

Что мне жители Парнаса?
Наплевать мне на Пегаса
И на прочее крылатое зверьё!
Не причастна к делу Лира,
Засорение эфира
Происходит без участия её.

Это ж просто чистый Нонсенс!
Объявляют новый конкурс –
Исповедаются все в своих грехах.
Да, простит меня Создатель
И невидимый читатель,
Что грешу я исключительно в стихах!

Мучитель Клавы