О чем ты мне, музыка, пела?

Вращалась пластинка, чуть слышно скрипела,
На диск опускалась игла.
Припомни, о чем ты мне, музыка, пела,
Когда я подростком была?

Легко ли сквозь толщу годов доглядеться
До истин? Утратив чутьё,
Мне память бормочет: «Счастливое детство!» –
Мороча себя самоё.

Всё памятно: стены отеческих комнат,
Любовно налаженный быт…
А было ли счастье – душа и не помнит.
Сомнения, комплексы, стыд,

Обиды – огромны, и ревность – огромна,
И ужас прорух и разрух…
И в теплом уюте метался бездомно
Мой юный, неопытный дух.

И всё-таки были блаженства минуты,
Утеха, медовая сласть:
Я ставила диск – и, врачуя от смуты,
Мне музыка в душу лилась.

Мазурки и вальсы, ноктюрны и марши…
И чувств молодое вино.
Четырнадцать лет. Ну, пятнадцать, не старше.
И в комнате было темно,

Светился «глазок», отлетали заботы,
И нежно шуршала игла…
О чем ты мне, музыка, пела? Чего ты
Желала, куда ты звала?

Текла, растворяясь во мне без остатка,
Лилась благодатным питьем,
И было так больно, так трудно, так сладко
В счастливейшем детстве моем…

Любовь Сирота

То «в поле звенят бубенцы»,
То «слышится песнь ямщика»…
Поют о России певцы
Те песни, которым века.

Про «тройки знакомый разбег»
И вьюги пронзительный стон…
Привет, девятнадцатый век!
Повсюду асфальт и бетон.

В преданье ушли ямщики…
Но ранят во все времена
Разливы российской тоски,
Бескрайней, как эта страна.

Как сладок мотив горевой,
Как горьки простые слова!
Плывет над твоей головой
Российских небес синева.

Лошадки по тракту бегут,
Блестит расписная дуга,
Возница – тулупчик да кнут –
Поет. И дымятся снега.

И степь – ни избенки вокруг.
И в облаке снежной пыльцы
Дрожит нескончаемый звук –
То в поле звенят бубенцы…

Любовь Сирота

Концерт для скрипки и зимы

На небе и под небом полутьма -
Осенняя сюита отзвучала,
И скрипки приготовились к началу
Концерта под названием "Зима".

И вот нетерпеливый дирижер
Взмахнул - вступили дружно духовые,
Всей силой выдувая снеговые
Валы на холодеющий простор.
И пальцами в перчатках ледяных
По клавишам забегали метели.
И скрипки зачарованно запели
О нас, озябших сердцем, но живых.
Прислушиваться не хотели, нет,
К увещевавшей их, дрожащей флейте,
Рыдали и просили: "Пожалейте!",
И отгоняли бесноватый снег,
Вздымая худосочные смычки,
Не покорялись смертоносной гамме!...
Пока не засияли над снегами
Весенних звезд бессонные зрачки,
Пока не пробудился клавесин
Мелодией робеющей капели,
Все пели скрипки, плакали и пели,
Нас защищая из последних сил.

И лишь когда послышались вдали
Ручейные пассажи ксилофона,
Вздохнули скрипки грустно, просветленно:
"Мы их спасли... Наверное, спасли!..."

Игорь Царев