Берусь за вступительную статью с некоторым трепетом. Предварять новую книгу Ольги Альтовской своим предисловием – задача непростая. Тот факт, что автор является моим личным другом, с одной стороны, эту задачу облегчает (знает ли кто-нибудь эти стихотворения лучше меня?); с другой стороны – смогу ли «отстраниться» и быть достаточно объективной?
            И все-таки – кому, как не мне?
            Я очень люблю стихи Ольги Альтовской. За что? Если попытаться подобрать единственное, максимально точное слово, я бы сказала: они ЖИВЫЕ. Не сконструированные, не выстроенные – выдохнутые. Они настолько естественны, что ни в одном месте не возникает сомнения в их искренности. Я читаю их (или слушаю, когда Оля звонит мне по междугородному телефону и прочитывает вслух новое стихотворение) и неизменно вижу, как сквозь ажурную, полупрозрачную ткань стиха просвечивает душа автора – такая узнаваемая, и все-таки всякий раз обращенная ко мне чуть-чуть под новым углом, иной своей стороной.
            Приход Ольги Альтовской в Поэзию – явление, если не уникальное, то уж, во всяком случае, нестандартное. Она начала писать стихи после сорока лет – но удивительно даже не это, а тот факт, что периода ученичества как такового у нее не было. Не было робких неуклюжих «проб пера» – она сразу стала писать как зрелый мастер. Отчасти объяснение этого феномена я вижу в ее профессии: она музыкант – отсюда ее безупречный слух, чутье к слову. Очевидно, это умение вызревало в ней подспудно с юности, проведенной в Сибири – и реализовалось, выплеснулось, когда она переехала жить на Кубань. И с этого времени муза ее, прошу прощения за высокопарный слог, набирает силу, уверенность и мастерство. К страстности, чувственности, порывистости первых стихов – «открытий себя» – добавляются (не вытесняя прежних достоинств) спокойные, неторопливые раздумья, мудрость повзрослевшего и многое осмыслившего человека. Приходит пора постижений и обобщений, проекции своего «Я» вовне, на мир вещей и людей.
            В связи с Олиными стихами мне неизменно вспоминается старый, уже «навязший в зубах» спор о том, существует ли как таковая женская поэзия, или стихи не могут иметь половую принадлежность: либо это поэзия, либо нет, а термин «женская поэзия» – это синоним стихов второсортных, банально-сентиментальных, кисейно-жеманных – и т.д.
            Творчество Ольги Альтовской – это, на мой взгляд, образец именно женской поэзии – в лучшем, высоком смысле этого словосочетания. Я убеждена, что поэзия если и не обязана, то, по крайней мере, вправе «иметь пол». В Олиных стихах необычайно сильно это женское начало. Ее поэзия женственна. И даже в своих философских раздумьях Ольга Альтовская остается верной этому женскому взгляду, этой узнаваемо-женской интонации:
Все прощу вам, мои дорогие:
И злословье, и суд, и усмешку,
И намеренья всуе благие.
Потому что сама не безгрешна.
………………………………….
Я люблю вас, бесчисленно разных:
Многих грубых и чутких немногих,
Остроумных, строптивых и страстных,
Убежденных люблю и убогих.
То ль актеры мы, то ль сновиденья –
Толком сами себе не известны.
Мы – одно. Мы – Земли порожденье.
Мы – фантазия Силы Небесной.
            И еще одну особенность ее поэзии мне хочется отметить: необычайно точное чувство времени – ощущение, или угадывание, антуража, деталей, языка иной эпохи. Пример тому – Олины драматические миниатюры. В них очевиден не только поэтический дар, но еще и дар некоего лицедейства, перевоплощения, проникновения в иную жизнь. Не могу без комка в горле читать «Зимний сад» – на мой взгляд, одну из вершин ее творчества, пронзительнейшую исповедь «уходящей натуры»…
            Новая книга Ольги Альтовской – это, как и всякая новая книга, «подведение промежуточного итога». Безусловно, промежуточного: думаю, не выдам ее тайну, если поведаю читателям, что очень многое из новых ее стихотворений в книгу не вошло. Это – начало будущей книги. Думаю, не худшей, чем эта. И – будем надеяться – не последней.
Любовь Сирота (Дмитрова)
|